Деревня. Фотопроект

18+

декабрь 2020

истории

Деревня. Фотопроект

Авторы: Андрей Шилин, Карина Яунюс, Екатерина Никулина, Андрей Змеев
| декабрь 2020

Здесь мечтают жить, отсюда стремятся уехать, здесь завещают похоронить. Здесь лес и речка, земляника, парное молоко, а еще топор, коса и навоз. Здесь высокие заборы и хлипкие калитки. Здесь все друг друга знают и здороваются с незнакомцами. Это фотопроект о деревне.

Андрей Шилин
За калиткой: как живет деревня в 2020 году

Предпоследнее воскресенье мая. Два часа по мокрой трассе, ещё полчаса по колдобинам и лужам просёлочной дороги, и из-за верхушек деревьев появляются крыши. Дальше — пешком. Мимо покосившихся закрытых сараев, кур и гусей, маленьких групп из домов, мимо узкой мелкой реки. Здесь, в деревне Жигаево, почти 50 лет назад родилась и выросла моя бабушка — и здесь до сих пор живут её соседи и знакомые. Эта история про их жизнь.

Сегодня в деревне есть три типа домов: одни живут, вторые доживают, третьи — больше не существуют. Больше всего — вторых.

Жильцы дома — мать с сыном. Мужчина учился в школе в этой деревне на два класса младше моей бабушки. Сейчас ему за 60.

Дом с пластиковыми окнами. По размерам напоминает дачный.

Деревенские дома строили из дерева, а потом облицовывали глиной — чтобы было теплее.

В заброшенных домах свои жильцы.

Дверь в дом бабушки. Она уехала отсюда 40 лет назад.

В доме странным образом оказался выпускной альбом — кого-то бабушке узнать не удалось.

Сейчас в этом доме никто не живёт, и он используется как склад.

А здесь живут.

Хозяин дома. У него были проблемы со здоровьем, ампутирована нога, он редко выходил из дома. В июне этот человек умер.

На крайней левой фотографии он же в молодости.

Красный угол. Здесь молятся.

В прихожей — средства передвижения жильцов дома. Палки выполняют функцию трости.

За окном живут люди — оно единственное в этой комнате дома.

Почти перед каждым домом здесь растёт какое-нибудь дерево — ёлка или берёза.

Воды в домах нет до сих пор. Когда-то её набирали из колодца.

Теперь пользуются колонками.

В деревне люди встречаются и разговаривают на лавочках, как эта женщина.

Напротив домов располагаются хозпостройки. Часто их дополняют старые ненужные средства передвижения, как сани на этом фото.

Этот дедуля вышел узнать, кто фотографирует его дом, с ножом. Он показывает в сторону конца улицы — в этой части деревни осталось два дома.

Те самые последние два дома.

В полукилометре от деревянных домов находится центр деревни. Здесь расположены новые кирпичные дома и учреждения — деревня вполне автономна.

Но живут здесь так же — по-деревенски.

Школа.

Мишень в школьном спортивном зале.

Стадион.

Магазин.

Телефонный аппарат у здания почты.

Клуб.

Храм — последняя точка Жигаево. Кстати, говорят, если в деревне есть церковь, то деревня становится селом.

Карина Яунюс
Деревенский рынок: и дёшево и сердито

Городской рынок — это бизнес. Рынок в деревне тоже, но не только. Каждый четверг с раннего утра рыночная площадь наполняется людьми и машинами. В них самый разный товар: от рассады до самогонных аппаратов. Для деревни это важное событие, к нему готовятся и его ждут.

Торг всегда уместен.

Все приезжают рано, чтобы успеть занять место для парковки и торговли.

Продаются платья, а коробки — от бананов. Разные, но всегда от бананов.

У манекенов мини-митинг.

Продавец сказал, что веники — это предмет первой необходимости.

Так как никакой системы расстановки палаток нет, рядом оказываются самые разные товары.

«‎Вообще, я рассаду продаю, но куры больно хорошо несутся в этом году, погода стабильная».‎

Сидеть негде. Те, кто не взял с собой что-то для этого, сидят на корточках или даже земле.

Законы уступают рыночным реалиям.

Люди по-разному реагируют на камеру, как и везде. Порой, может, чуть эмоциональнее.

Кур так много, кажется, что они фабричные. Но нет, они с домашних ферм.

Помидоры продают не частники, а небольшая тепличная кооперация.

Другой прилавок. Но коробки от бананов на месте.

На рынке много собак, у них в ухе чип, подтверждающий, что они безопасны.

Бездомным собакам на рынке неплохо, всегда что-то перепадет из еды.

Владельцы палаток вздрагивают, когда к ним подходят женщины в форме.

Очередь за колбасой.

В магазине ритуальных услуг кипит жизнь.

В этой палатке семечки покупают все бабули рынка, говорят, вкусно. Цена зависит от размера. Как лобстеры, только семечки.

Косплей на Сталкера.

У цыпленка голая шея, потому что порода такая.

За секунду до того, как пернатого запихнули в коробку.

Люди меняются, техника становится прогрессивней. Но обувь продолжают мерить на картонке.

Екатерина Никулина
Кто хозяин?

В каждой деревне есть заброшенные дома. Приезжая к своим бабушкам и дедушкам на выходных или каникулах, мы гуляем по деревне, проходим мимо таких домов и не задумываемся, кто в них мог жить, какую роль этот человек играл для деревни, кем работал. Многие из домов уже давно частично или полностью обвалились, заросли снаружи и даже внутри, но местные старожилы точно помнят тех, кто там жил. Мы решили сделать подборку таких домов в одной из деревень и узнать, кто в них жил.

В советское время в этом доме жила молодая пара: муж был военным, а жена работала почтальоном. Детей у них не было, поэтому сейчас дом в таком же состоянии, как и около 80 лет назад

Дом учителя химии у старших классов.

В этом доме жила женщина, которая работала монтёром ж/д путей во время и после войны.

Местные жители называют его «дом с проломленной крышей». Мало кто помнит хозяина этого дома, известно только, что он работал трактористом.

Дом участника войны, на которой он был ранен и комиссован. Какое-то время за домом ухаживали его дети, но после смерти хозяина дом стал заброшенным.

Дом семьи пастуха и доярки.

Дом сельской учительницы. Сама она была из детдома, получила этот дом от государства. Преподавала в начальных классах больше 50 лет. Учила не одно поколение: сначала родителей, потом их детей.

Андрей Змеев
Старинные вещи в домах белгородцев

Андрей Змеев попросил нескольких белгородцев показать самую старую вещь в их доме и рассказать о ней.

Ирина Маслова, 44 года

— Мой отец купил этот проигрыватель, когда мне было десять лет. Вечерами папа ставил мне пластинку со сказками, под которую я засыпала. Потом у нас появился кассетный магнитофон, который мы также слушали, но мне он нравился гораздо меньше. Когда я вышла замуж, мои родители отдали мне на память этот самый виниловый проигрыватель. Изредка я включаю его, и на душе становится так спокойно и тихо, как будто мне снова десять лет. Для меня он не просто проигрыватель. Это память о моём счастливом детстве.

Алла Телегина, 70 лет

— Кувшин купила ещё в 1975 году на привозе. Были и бидоны, и баночки, и фляги в хозяйстве, но и кувшинами тоже пользовались. Вещь в селе нужная, особенно если есть козы или коровы. Пока здоровье было, коров держала, творог со сметанкой делала. Из него сметана была намного вкуснее, чем из магазина. Сейчас уже возраст не тот и хозяйством тяжело заниматься, посбывали всё. А кувшин жалко выкидывать, вот и стоит в сенцах.

Наталья Мазурина, 42 года

— Лет в двадцать я увлеклась шитьём. Шила только для своей семьи да и делала я это, потому что нравилось. Моя бабушка, у которой я брала швейную машинку, решила подарить мне её. Так у меня появилась своя машинка для шитья. Несмотря на то, что она была почти в два раза старше меня, работать на ней было очень легко. Когда машинка стала заедать и портить материал, мы отнесли её в ремонт, где нам сказали, что починить такой старый механизм уже невозможно.

Дмитрий Зинченко, 40 лет

— Серпу наверное как мне, лет 40. Валяется в сарае, всё выкинуть думаю. Дом этот, амбар и сарай ещё моего отца были, а у него подобной хрени было немало. Вещи может и неплохие, но мне-то они зачем?

Иван Змеев, 70 лет

— Пила эта у меня ещё с 1973 года. Пробовал пользоваться новыми, но чёрт его знает, то цепь заест, то вообще не заводится, а «Дружба» всё работает. Раньше вещи делали не просто качественно, а на века. Она ещё лет 20 отходит, если не больше. Дерево любое пилит, а современные только бензин тратят.

Пётр Маллер, 43 года

— Это наша семейная реликвия. Мой дед всю жизнь работал в шахте, чтобы прокормить семью. Сейчас люди жалуются на то, какая у них тяжелая работа. Да, у кого-то она правда трудная, но не тяжелее, чем с шести утра до самого темна киркой махать. Этот предмет просто не позволяет мне сказать: «Как мне тяжело». Сейчас редко семьи хранят подобные вещи. Может время такое, а может просто нечего хранить. Жалко, но это так.

Галина Камынина, 67 лет

— А что сказать, шкатулка с приданым досталась, когда замуж выходила, лет 45 назад. Чего только в ней я не хранила: украшения, нитки с иголками, таблетки. Вещь надёжная и нужная.

Сергей Ковалёв, 45 лет

— Этими инструментами пользовался ещё мой отец. Наша семья раньше лес заготавливала, бочки делала. Двуручной пилой спиливали дерево, топором или вот такой пилой ветки убирали, а стругами кору сдирали с брёвен. Этим инструментам лет 50 точно. Пилой пользуюсь иногда, а вот струги лежат в гараже.

Иван Кравченко, 38 лет

— Вещь очень нужная была. Ей можно и муку, и сахар, да что угодно взвесить. Это сейчас кантеры (ручные пружинные, рычажные или электронные весы — прим. автора) есть разные, а тогда только такими весами пользовались. За один крючок прикрепляешь к подвешенной цепи, а за другой — сумку с чем-нибудь. Моя мама постоянно ими муку и кур взвешивала. Ну, а сейчас это просто железка.

Пора вернуть эту землю себе

Поговорили со студентами, которые намерены после учебы вернуться в деревню.

|Читать|

Природа — экзотика для городских

Совсем рядом с городом Шебекино расположился посёлок Шебекинский. Сергей Межов уже много лет охраняет местные леса от пожаров и браконьеров. Он не ищет гармонии с природой. Гармония с природой – его работа.

|Читать|

Бабка

В рейтинге эффективности здравоохранения, опубликованном агентством Bloomberg, Россия находится на последнем, 55-ом месте. Если в городах медицина по крайней мере есть, то в сёлах люди по-прежнему обращаются к целителям и травникам

|Читать|

НА ГЛАВНУЮ